Глава шестая. Последняя попытка Иисуса в Иерусалиме

С тех пор, как Иисус оставил Галилею, Он постоянно думает и скор­бит о Иерусалиме. Перея, куда Он удаляется несколько раз, служит для Него только убежищем от ярости и ненависти, которые Он возбуждает Своими словами и действиями в Иерусалиме.

Прошло несколько недель, Иисусу захотелось еще раз увидеть Иерусалим и сделать последнюю по­пытку вразумить народ, блуждающий во тьме. Он отправился в путь, ос­танавливаясь на самое малое время во всех городах и селениях, которые попадались Ему на пути¹. Один из Евангелистов, св. Лука, делает намек на это путешествие, хотя не обозначает ни места отдыха Иисуса, ни под­робностей этого путешествия. Только два события из этого путешествия живо сохранились в памяти учеников Иисуса и описаны св. Лукой; в них ярко отражаются важность момента и скорбь, которую в это время пере­живал Иисус. Он видит Себя отвергнутым и непознанным; около Него столпилось небольшое число верных; все, что есть сильного, властного, богатые люди, ученые — все они не признают Его. Любовь и почитание, которое Он встречает в народе, не увеличивают числа учеников Его. Час­то тяжелый и скорбный вздох вырывается из груди Иисуса при мысли о малочисленности Своих приверженцев и последователей учения. Его жалобы оскорбляют народное самолюбие; большая часть их, считая на­ступление мессианского царства достоянием избранного народа, вооб­ражала и утешала себя мечтами, что весь народ иудейский без исключе­ния должен наследовать Царствие Божие.

Некий человек, разделявший эти напрасные надежды и мечты, опро­вергаемые всей жизнью и учением Иисуса, спросил Его²:

«Господи! неужели мало спасающихся?»

Иисус не дал прямого ответа на этот вопрос. Людям следует трудить­ся и бороться с грехом, чтобы стать избранниками Царства Божия, а не считать число Божиих избранников. Он воскликнул, обращаясь к на­роду:

«Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, мно­гие поищут войти, и не возмогут».

«Когда хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, ста­нете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! отвори нам; но Он ска­жет вам в ответ: не знаю вас, откуда вы».

«Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах на­ших учил Ты».

«Но Он скажет: говорю вам, не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды».

«Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова, и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон».

«И придут от востока и запада, и севера и юга, и возлягут в Царствии Божием».

«И вот, есть последние, которые будут первыми, и есть первые, кото­рые будут последними».

Единственная цель человека — быть причисленным к избранным Цар­ствия Божия. Там он найдет и вкусит блаженство вечной жизни, вечный праздник на пиру у Отца Небесного вместе с Авраамом, Исааком и Иако­вом и всеми пророками и всеми избранными от четырех сторон света. Если же он не войдет в Царствие Божие, а останется вне его, изгнанный оттуда — уделом его будет отчаяние и скорбь без конца. Много труда сто­ит человеку войти в Царствие Божие, ибо врата Его тесны. Эти врата — вера в Иисуса, бедного, непризнанного, униженного, всеми отвергаемо­го и страдающего Мессию. Для того, чтобы войти в эти тесные врата Цар­ствия Божия, человек должен отречься от самого себя, утвердиться в вере в Иисуса и пожертвовать для Него всем. Если он не дойдет до полного самоотречения, он не может войти в дом Отца Небесного. Современники Иисуса доказали это своим примером. Большая часть их отступила перед подвигом самоотречения, предпочитая учению Иисуса свои обряды, свою науку и свои пороки — и остались вне Царствия Божия.

Это исключение из числа избранников Царствия Божия будет окон­чательным, полным, вечным; ни раскаяния, ни милосердия более не бу­дет; обращение человека возможно только здесь, на земле, где по мило­сердию Своему Господь часто замедляет час Правосудия Своего. Там уже ничто не поможет человеку бьггь избранником Божиим. Это суетное на­звание себя «избранники Божии» не откроет двери, закрытой навсегда. Отвергнутый людьми на земле, Иисус отвергнет в свою очередь тех, кто не хотел признать Его; Он даже не узнает их; для Него они будут только делателями неправды, рабами греха, недостойными принять участие в блаженстве небесной и вечной жизни.

Очевидно, что Иисус говорит здесь о Своей власти и о Своей высо­кой задаче. Он управляет временем и вечностью; и если, с одной сторо­ны, Он является выражением безграничного милосердия и кротости, то с другой, в отношении Своих ослепленных гордостью врагов — Он вечный и неумолимый Судья.

Неуспех посланничества в среде иудейского народа мог глубоко опе­чалить, но не убить бодрость духа Иисуса. Несмотря на все трудности входа в царство Отца Небесного, несмотря на постыдное отступление многих, высокая задача Мессии исполнится; палаты, приготовленные для веч­ного пира, не останутся пустыми. Иисус видит уже этих избранников, собирающихся со всех концов мира и восседающих рядом с патриархами и пророками. Отверженный народ языческий принят, а называющий себя «избранным» — отвергнут. Итак, исполняются слова Иисуса, которые Он любил повторять, не боясь оскорбить национальное чувство: «первые будут последними, а последние — первыми».

«В тот день пришли некоторые из фарисеев и говорили Ему: выйди и удались отсюда, ибо Ирод хочет убить Тебя»³.

Эти слова были вымыслом со стороны Ирода и фарисеев. Трудно пред­положить, чтобы тетрарх имел замыслы убить Иисуса. По своей натуре он совсем не был жесток. Смерть Иоанна Крестителя, допущенная им в минуту слабости, постоянно смущала и беспокоила его. Но присутствие Пророка в стране приводило его в ужас; он боялся Иисуса, представляя себе, что это — воскресший Иоанн Предтеча. Придворные его, из фари­сеев, старались поддерживать этот суеверный страх; и чтобы завлечь Ии­суса в Иудею, где Он был в полной власти Синедриона, они начали угро­жать Ему гневом Ирода.

Иисус понял их коварство.

«И сказал им: пойдите, скажите этой лисице: се, изгоняю бесов и со­вершаю исцеления сегодня и завтра, и в третий день кончу».

Его дни были сочтены. Ничья власть и могущество не могли уско­рить или замедлить приближение Его смерти; Он не страшится ничего; боязнь смерти не удручает Его. Спокойный, непреодолимый Иисус идет навстречу Своему назначению, во всем Своем могуществе, подобно По­славшему Его.

Он продолжал Свой путь в Иерусалим и скоро достиг его. Стояла глу­бокая зима; наступил праздник Обновления, который в 29 году пришелся на 20 декабря.

Это торжество, установленное Маккавеями, должно было напоми­нать народу очищение и обновление храма Иерусалимского, осквернен­ного и разоренного Антиохом Епифаном. Его называли «Освещение»⁴, без сомнения потому, говорит Иосиф Флавий, что свобода религии снова воссияла против всякого ожидания. Раввины же объясняют это иначе, в духе чисто иудейском: когда Иуда Маккавей победил греков и храм был вновь открыт, для возжения светильников в храме начали искать масла, которое не было осквернено язычниками. Нашли фиол, запечатанный печатью первосвященника. Тут сберегался только дневной запас. Но со­вершилось чудо — количество масла увеличилось в фиоле, и его хватило на целую неделю.

В воспоминание этого чуда были установлены восемь дней праздни­ка, и в течение восьми ночей светильники зажигались у дверей каждого дома⁵.

Пребывание Иисуса в Иерусалиме продолжалось недолго. Уходя, Он оставил город в большом волнении, и длительное отсутствие Его не ус­покоило этого волнения; идея мессианства, возбужденная Его словами, воспламенила все умы. Все признавали, что время пришествия Освобо­дителя на землю настало; но вместо того, чтобы следовать учению Иису­са, общественное мнение заблуждалось более и более в мечтах о народ­ном освобождении и всемирном религиозном владычестве. Все эти меч­тания, разумеется, не находили подтверждения в Иисусе, в Его словах, в Его учении, ни даже в чудесах Его, а между тем Иисус один только мог ободрить и поощрить их. Это возмущало патриотов; многие из них глу­боко сожалели, что облеченный таким могуществом человек, как Иисус, столь сильно влиявший на народ, не принял к сердцу дела освобождения иудейского народа и не хотел быть этим нетерпеливо ожидаемым Осво­бодителем народа от иноземной власти.

К чему было волновать толпу, если Он не хотел признать Себя Осво­бодителем народа иудейского? А если Он соглашался быть им, то почему не хотел объявить этого прямо, без всяких уклонений? О подобном на­строении умов можно судить из повествования четвертого Евангелия, которое бросает яркий свет на то, что произошло между Иисусом и иу­деями, жителями Иерусалима.

По обыкновению Иисус вошел в храм и тихо проходил по восточной галерее притвора Соломонова. Иудеи, узнав Его, окружили и приступи­ли с вопросами:

«Долго ли Тебе держать нас в недоумении? Если Ты Христос, скажи нам прямо».

Это настойчивое требование доказывает, что иудеи не поняли и не признали мессианства Иисуса, возвышенного и иносказательного смыс­ла Его дела и божественного происхождения Его личности; они и не хо­тят понять этого, а только требуют от Иисуса сказать им прямо и объя­вить, Мессия Он, или нет, таков ли Он, как они Его понимают; не они присоединяются и идут за Посланником Божиим, а хотят, чтоб Он шел за ними. Это такая же борьба, которая происходила когда-то в Галилее между мессианством Иисуса, Который воплощал его в Самом Себе, и тем ложным понятием о мессианстве, которое создало себе в своем заблуж­дении общественное мнение иудеев. Галилеяне, по крайней мере, были искренни, когда хотели силой похитить Иисуса и провозгласить Его ца­рем, иудеяне — коварны и лукавы. Если они требуют от Иисуса формаль­ного провозглашения Себя Христом, то в них можно заподозрить скры­тое намерение воспользоваться этим и предать Его в руки римской вла­сти. Но какое же представление создали они себе об этой таинственной личности? Очевидно — и свидетельства современников не допускают в этом сомнения — что наиболее пылкая партия фарисеев хотела видеть в Нем воина, победителя и освободителя, воюющего за освобождение на­рода, за вручение ему всемирного превосходства и славы. Более набож­ные из фарисеев в своем фанатическом поклонении закону, который они считали высшим выражением святости, хотели видеть в Мессии челове­ка, подобного им, и ожидали, что Он соединит все языческие народы в одно целое и приведет его к их вере и обрядам. Что касается саддукеев, примирившихся с иноземным владычеством, скептически и безразлич­но относившихся ко всему, что их не касалось, то они не интересовались этими заботами о будущем и желали только спокойной жизни, наслаж­дений и власти. Не садцукеи и не приверженцы их, а лишь одни фарисеи заставляли Иисуса прямо объявить им, Мессия Он или нет. Ясно, к ка­ким недоразумениям повело бы признание: Христос. Тот смысл, какой придавал этому слову Иисус, был прямо и абсолютно противоположен тому смыслу, какой придавали слову «Христос» его противники. Ничего политического, ничего напоминающего закон Моисея, ничего мелочно­го и земного. В общем — Мессия — это Сын Божий, Бог — даже в Своем человечестве; Мессия — это Богочеловек, избегающий мирской славы, всяких прославлений, отказывающий в небесном знамении, которого не переставали требовать у Него лукавые фарисеи и законники; Мессия — Сын Бога тайны, открытой только смиренным, из которых и образуется вечное царство Его; прообразом этого вечного Царства Божия было цар­ство Давида. Призывая в царство Свое не только рассеянных повсюду сынов Израиля, но все человечество, и питая его словом истины, Иисус поведет его за Собой в царство вечной жизни.

Ответ Иисуса еще раз доказал всю силу Его мудрости. Что мог Он прибавить ко всем тем торжественным свидетельствам, которые явил на празднике Кущей?

Не подтвердил ли Он с неопровержимой ясностью божественность Своей природы, Своего происхождения и святости Своего посланниче­ства? Не объяснял ли он прямо и откровенно Своего великого дела спа­сения рода человеческого? Если Он всячески избегал называть Себя пе­ред народом Мессией, то не потому, что отказывался от этого имени, но лишь потому, что блуждающие во тьме предрассудков люди могли не по­нять Его и исказить смысл Его слов. Нет, Он не тот Мессия, как пред­ставляла его себе религиозная и национальная фантазия иудеев, но Он — истинный Мессия, посланный в мир для спасения людей Отцом Не­бесным.

«Я сказал вам, и не верите»,— ответил Иисус вопрошающим.

Он пытается снова отвлечь их от нелепых заблуждений, от ложного учения, и привести к познанию истины; но они по-прежнему упорны и замкнуты в своем ослеплении. Даже чудеса не могут побороть их упорст­ва. Иисус с глубокой грустью укоряет их:

«Дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне»⁶, и подтверждают истину слов Моих. Почему вы не верите им?

Он указывает им тайную причину их неверия; она всегда и везде одна и та же, потому что начала ее коренятся в слепом эгоизме воли и ума. Ничто не ценится и не принимается в расчет человеком, убежденным в непоколебимой правоте своих религиозных идей, в глубине своих фило­софских воззрений; ослепляемый и управляемый своим самолюбием или фанатизмом, он отказывается признавать все то, что может поколебать их и вывести его из того узкого круга понятий, в которые он сам заклю­чил себя. Сами факты, все очевидные доказательства, даже чудеса — все это разбивается о его упрямую волю; он мерит все меркой своих теорий или страстей; все, что возмущает его — ложно, все, что превосходит его понимание — осуждается им бесповоротно. Таково препятствие, встре­чаемое истиной Божией среди грешного человечества, против которого упорно боролся Иисус, взывая к голосу человеческой совести. Он принес святой закон живой правды этому народу, преклонявшемуся перед зако­ном Моисея,— законом далеко несовершенным и искаженным фарисей­скими преданиями и закрепленным саддукейской школой. Этому пора­бощенному, но не утратившему надежды на появление обещанного Спа­сителя народу Иисус явил в Своей божественной красоте предсказанно­го пророками Освободителя, лишенного тех ложных черт, какими он был окружен в воображении народа и в учении народных руководителей; это­му гордящемуся своим происхождением народу Иисус возвестил о новом, избранном народе, рожденном отДуха Божия, и предлагал соединиться с Ним посредством таинственного возрождения, тайну которого знает толь­ко Он Один. Но для того, чтобы восприять эти истины, которые, не унич­тожая высокого значения закона Моисея, повели бы народ к полному совершенствованию, ему нужно было поступиться своими коренными доктринами и религиозным формализмом, пожертвовать национальной гордостью и грубым честолюбием ложного патриотизма; нужно было ве­рить пророкам и Писанию более, чем темному учению книжников, кото­рые не понимали сущности дела; нужно было раскаяться и в раскаянии и слезах бить себя в грудь, как говорили об этом с увлекательным красно­речием и Предтеча, и Сам Иисус, открыть душу правде и добру, идти на призыв Отца Небесного, Который направляет всякое разумное существо к познанию истины и совершенствованию.

Все те, кто запечатлел в сердце своем эту святую правду, услышали голос Иисуса, поверили слову Его, последовали Его призыву и образова­ли Его верное стадо.

Иисус назвал их Своими овцами. Он сказал Своим упорствующим противникам:

«Но вы не верите, ибо вы не из овец Моих, как Я сказал вам».

«Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за Мною».

В заключение, выражая одним словом все значение великой задачи истинного мессианства, Он прибавил:

«И Я даю им жизнь вечную»⁷.

Привести людей к вечной жизни в лоне Отца Небесного, возвысить их до Него духом истины и любви — вот в действительности истинная, высокая задача Мессии. Иисус говорит о Себе, как о лице, выполнившем Свое дело, выражая таким образом в новой форме Свое божественное достоинство. Не во власти человеческой, как бы велика она ни была, обе­щать жизнь вечную и еще менее — дать ее. Все эти откровения Иисуса возносят мысль выше и вне всего человеческого и заставляют историка считать их словами Самого Бога.

Спокойствие и кротость Иисуса также велики, как Его сила и власть, и Он говорит об этой Своей силе с полным сознанием Своего высокого достоинства: те, кому Я дал жизнь вечную, не погибнут во веки; и никто не похитит их из руки Моей.

«Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех; и никто не может по­хитить их из руки Отца Моего».

Он признает Себя имеющим равное могущество с Богом- Отцом и возбуждает мужество Своих учеников, быть может, несколько оробевших при виде грозящей опасности.

Примечания:

1.  Лука, XIII, 22 и след.
2.  Лука, XIII, 23 и след.
3.  Лука, XIII, 31 и след.
4.  Отмечается как праздник Ханука.
5.  I кн. Маккав.; IV; Древн., XII.
6.   Иоанн, X, 25
7.  Иоанн, X, 26-28

Страницы: 1 2