Глава III.  Религиозное возрождение на оккупированной территории

5.  Румынская религиозная политика на Юго-Западе Украины

Свои особенности имело положение Православной Церкви в юго-западной части Украины, оккупированной румынскими вой­сками и получившей название Транснистрия (Заднестровье). Со­гласно германско-румынскому соглашению в Вендорах от 30 ав­густа 1941 г. область между реками Днестром и Бугом общей пло­щадью 42 тыс. км² передавалась Румынии в качестве вознаграж­дения за ее участие в войне с СССР.

В Транснистрию вошли ле­вобережные районы Молдавии, Одесская область и часть территории Николаевской и Винницкой областей; из 2,2 млн жи­телей подавляющую часть (около 15%) составляли украинцы и русские. Для церковного возрождения в «Заднестровье» имелись гораздо лучшие возможности, чем в германском рейхскомисса­риате «Украина». Государственной религией в Румынии было пра­вославие, и организацию религиозной жизни на территории между Днестром и Бугом взяла на себя Румынская Церковь во главе с Патриархом Никодимом.

Уже в первом указе от 19 августа 1941 г., которым правитель­ство маршала Антонеску регулировало отношения в Транснист- рии, была отмечена необходимость открытия церквей. А в законе от 15 июня 1943 г. исповедание религии объявлялось свободным для всякого человека. Антонеску начал активно поддерживать Православную Церковь, рассчитывая использовать ее в качестве средства румынизации славянского населения, чтобы в будущем полностью включить новые области в румынское государство. С этой целью румынский язык вводился в качестве официально­го и обязательного для изучения в школах, на занятые земли на­правлялись переселенцы, а Православная Церковь Румынии рас­сматривалась как противовес русскому православию, считавше­муся «величайшей панславянской опасностью»³¹².

Назначенный 19 августа в качестве румынского губернатора провинции профессор Г. Алексиану наградил немецкого капита­на, который по своей инициативе открыл церковь в Тирасполе, а позднее лично возглавил пасхальный крестный ход 1942 г. в Одес­се³¹³. Военное духовенство и офицеры румынской армии также активно способствовали открытию храмов. Так, по свидетельству командира одного румынского горного полка, их полковой свя­щенник освятил на Украине около 200 православных храмов и окрестил свыше 4 тыс. детей³¹⁴.

Впрочем, значительная часть церквей в Транснистрии, как и на других украинских землях, была открыта самостоятельно мес­тным населением и уцелевшими от репрессий священниками. Об этом, как и о румынской помощи, в частности говорится в сооб­щении полиции безопасности и СД от 1 октября 1941 г. В нем идет речь об округе г. Ананьева: «Непосредственно после вступления германских войск были снова открыты церкви и 2 имеющихся священника начали в трех сохранившихся храмах свою деятель­ность... До настоящего времени оба священника крестили в Ана­ньевском округе около 600 детей в возрасте до 8 лет... С румынс­кой стороны уже проявлена забота, чтобы церкви в Транснист­рии были снабжены необходимым церковным инвентарем из Румынии. Доставка этих предметов была ускоренно проведена по указанию префекта. Правда, общины должны оплачивать предо­ставленные им вещи»³¹⁵.

А в другом подобном сообщении от 14 октября 1941 г. гово­рилось, что румыны развернули особенно сильную пропаганду в церковном отношении, преследуя цель произвести впечатление на население, причем в первых богослужениях демонстративно участвовали высшие румынские офицеры³¹⁶. Жителям областей западнее Буга (то есть уже за границами Транснистрии) было объявлено, что румынская сторона берет на себя заботу об орга­низации Церкви и в необходимых случаях требуемые священни­ки будут командированы из Бессарабии³¹⁷.

В сентябре 1941 г. Румынский Патриархат направил в Транс- нистрию православную миссию с центральным местопребывани­ем сначала в Тирасполе, а потом в Одессе. Ее задача состояла в жестком контроле и руководстве религиозной деятельностью и на­значении священников на вакантные места. Этим обеспечивались руководящие позиции румынского духовенства в церковной жиз­

ни края. Первым начальником Миссии был назначен начальник богословского факультета Бухарестского университета архиман­дрит Юлий (Скрибан). Уже в августе Священный Синод по со­гласованию с Министерством культов поручил ему совместно с Генеральным штабом начать организацию православия на Укра­ине, в первую очередь для румынского населения (под которым имелись в виду молдаване). Деятельность Украинских автоном­ной и автокефальной Церквей в Транснистрии не допускалась, что нередко вызывало недовольство местных жителей³¹⁸.

Масштабы церковного возрождения примерно соответство­вали тем, которые были достигнуты в рейхскомиссариате «Укра­ина». Вначале главной проблемой являлась нехватка духовенства. К уцелевшим местным священнослужителям Миссия подходила очень осторожно. Так, к весне 1942 г. из сохранившихся 150 рус­ских и украинских клириков были утверждены 19 священников,

3 диакона и 8 псаломщиков. Обновленцев, имевших рукоположе­ние от законных епископов, принимали через покаяние. Вопрос же о принятии «липковцев» и отрекшихся ранее от веры еще на­ходился на рассмотрении Св. Синода. Священники, прибывшие из Румынии и Бессарабии, делились на две части: миссионеры, по определенному плану объезжавшие несколько десятков насе­ленных пунктов, которых весной 1942 г. насчитывалось 89, и на­значенные на более продолжительное время настоятели прихо­дов, общим числом около 70. В большинстве случаев это были священники, присланные на шестимесячный срок из Кишинев­ского митрополичьего округа, где значительная часть населения знала русский язык. Управляющий этого округа рекомендовал своим священникам полугодовую службу в Транснистрии³¹⁹.

С целью пополнить кадры духовенства 30 ноября 1942 г. в Ду- боссарах была открыта Духовная семинария для новой румынс­кой провинции с 80 учащимися. В Одессе при университете с

1 марта 1942 г. открылись богословские курсы для студентов всех факультетов, а в будущем планировалось создать отдельный бо­гословский факультет. В январе 1943 г. в этом городе начала работу вторая после Дубоссарской духовная семинария, которая уже в июле сделала первый выпуск из 26 человек. В некоторых других местах возникали пастырские курсы. Во всех 2100 школах было введено религиозное обучение, во многих селах священники орга­низовывали религиозные кружки. В 1942 г. из 285 православных клириков 133 имели румынское происхождение, румынами были и 7 настоятелей монастырей. К 1943 г. число священнослужите­лей в Транснистрии достигло 617³²⁰.

В Одессе Миссия стала издавать газету «Православная жизнь» на русском и журнал «Транснистрия Христиана» на румынском языке. Кроме того, с лета 1943 г. для широких слоев населения еженедельно выпускался специальный христианский «Вестник» тиражом в 40 ООО экземпляров, а в мужском монастыре Беренад издавалась дважды в месяц газета «Воскресенье». В самом конце своей деятельности Миссия начала издавать и «религиозную биб­лиотеку», в октябре 1943 г. вышел ее первый выпуск «Происхож­дение мира и человека в изложении Библии и положительных наук», тиражом 10 ООО экземпляров. Можно упомянуть и выхо­дивший в Кишиневе на румынском языке ежемесячный миссио­нерский журнал «Миссионарул». Большое внимание уделялось и другим сферам культурно-просветительной деятельности: посто­янно устраивались духовные концерты, религиозно-просветитель- ные доклады и лекции, при храмах открывались приходские биб­лиотеки и дома христианской культуры, священники в селах ста­ли создавать культурные объединения и т.д. В начале 1942 г. в Одессе было основано особое братство для борьбы с атеизмом³²¹. Такого на оккупированных территориях не было больше нигде.

Проводила Миссия и благотворительную работу: при многих приходских храмах возникли бесплатные столовые для бедных, детские сады, амбулатории. Вместе с Красным Крестом она по­сылала к Пасхе пакеты с продовольствием на фронт солдатам. Следует отметить, что румынские власти в ряде мест начали вы­делять землю для Церкви, по 5—10 гектаров на храм. Активно шло возрождение монастырей, к лету 1942 г. их было восстановлено уже 9 — семь мужских: Пантелеимоновский в Одессе, Свято-Ус­пенский под Одессой на Большом Фонтане, Св. Антония Оси­повна близ Дубоссар, Св. Троицы в г. Балта, Флоринский близ Балты, Шарогородский Св. Николая, скит Липецкое в округе Рыб­ница и два женских: Св. Марии Магдалины и Архангела Михаила в Одессе. В них проживало более 60 монахов и монахинь. В даль­нейшем число обителей достигло 12. Особенно большую мисси­онерскую деятельность вели насельники мужского монастыря Св. Троицы г. Балта³²².

Сложнее подсчитать число открытых в Транснистрии храмов. К середине 1942 г. из 1150 дореволюционных приходов было воз­рождено около 30 в Одессе и 400 в сельской местности. В даль­нейшем общее их количество, по советским архивным докумен­там, составило примерно 600. По данным дирекции культуры при губернаторе Транснистрии, было открыто 607 приходов (в том числе 173 в левобережной Молдавии)³²³. Именно эта цифра кажет­ся автору близкой к истине. В церковной печати конца 1943 г. можно встретить утверждение, что «на территории Транснистрии уже освящено более 2000 приходских храмов»³²⁴, но это представ­ляется явной ошибкой. Всего за два года восстановительной ра­боты в условиях войны не мог быть превышен дореволюционный уровень. Вероятно, в указанной публикации речь фактически шла обо всех восточных территориях, отошедших к Румынии. Из до­кументов известно, что в Бессарабии было 1100 церквей, в Север­ной Буковине 268, и таким образом, на Транснистрию остается чуть больше 600 храмов.

Церковное возрождение осложнялось политическими обсто­ятельствами, и прежде всего попытками с помощью Православ­ной Церкви румынизировать Одессу и все Заднестровье. Радост­ное чувство от возобновления приходской жизни во многих об­щинах ослаблялось тем обстоятельством, что богослужения совершали румынские священники. Кроме попыток ввести бого­служение на румынском языке, религиозные радиопередачи так­ же начали проводить на румынском. Это вызывало недовольство населения, желавшего оставить все церковные обряды, сбережен­ные в период жестоких преследований, в неприкосновенности. В упоминавшемся сообщении полиции безопасности и СД от 1 октября 1941 г. подчеркивалось: «По словам священников, в Ананьеве население решительно отвергает какое-либо изменение богослужения, при котором придается повышенный вес слову. Богослужение хотят обязательно точно такое, как оно было рань­ше, с построенным на чисто внешних деталях церемониалом»³²⁵.

Особенно много возмущения вызывали гонения на старый церковный (юлианский) календарный стиль. Причем теперь ему подверглись даже проживавшие в Северной Буковине, Румынии и Бессарабии русские старообрядцы, о чем осенью 1942 г. писал их активный деятель профессор богословия известный апологет Ф.Е. Мельников: «Воздвигнутое в Румынии гонение на старый стиль, закрытие церквей, прекращение богослужений, ссылки священнослужителей, в том числе и митрополита, в лагеря дей­ствительно наносят вред всему христианству и запечатывают уста его апологетам»³²⁶.

Примечания:

324 СР, декабрь 1943. С. 3.

325 ВД R58/217. В1. 468.

326 Православная Русь. 1944. № 5—6. С. 16.

Страницы: 1 2