Глава II. Русская Церковь в планах нацистов в период войны с СССР, 1941—1945 гг.

 1. Формирование нацистской церковной политики на Востоке и ее колебания в ходе войны

Предпринимая нападение на СССР, нацисты рассчитывали активно использовать религию в своих целях. Они уже имели бо­гатый опыт проведения подобной политики как в Германии, так и на захваченных ими территориях в Европе.

Методы и практика нацистской церковной политики были пе­ренесены и на религиозные организации в СССР. Кроме того, эта политика здесь определялась в значительной степени общим от­ношением к славянам и к русским в частности. Уже вскоре после начала войны с СССР — 22—23 сентября 1941 г. в Берлине состоялось совещание ведавших церковными делами служащих государственной полиции. В ходе него группенляйтеры Главного управления имперской безопасности (РСХА) зачитали 10 докла­дов, содержащих указания о направлении дальнейшей деятель­ности. Среди докладов были следующие: «Мероприятия полиции безопасности по подавлению политических Церквей и сект», «Служебно-информационные задачи в борьбе против политичес­кого католицизма в рейхе», а также «Проблематика Восточных Церквей и служебно-информационные выводы». В последнем го­ворилось: «В результате наступления германских войск на Балка­нах и Востоке для нас очень остро встала проблема Православных Церквей... Большая часть членов Православной Церкви находит­ ся на территории Советского Союза. С течением времени эта Цер­ковь была инфицирована большевизмом, так что о восстановле­нии Германией Церквей в завоеванном восточном пространстве не может быть и речи». В конце доклада были поставлены две за­дачи: 1. «Поддержка Церквей меньшинства» в ущерб более силь­ным. В частности, в Хорватии, где «по побуждению Римской Цер­кви был убит ряд православных священников», поддержка имен­но православных. Причем подчеркивалось, что «это происшествие необходимо использовать, чтобы настраивать друг против друга отдельные группы»; 2. «Внедрение в эти группы достаточной сети агентов, чтобы своевременно получать информацию обо всех по­литических течениях и не допускать слишком сильного роста вли­яния этих групп меньшинства»¹.

В рамках единой нацистской политики по отношению к Рус­ской Православной Церкви существовало несколько различных подходов. Об этом уже писали проф. Д. Поспеловский и амери­канский историк X. Фаерсайд: Гитлер считал всех славян низшей расой и рассматривал их как будущих рабов; назначенный главой Рейхсминистерства занятых восточных территорий А. Розенберг стремился привлечь на сторону Германии национальные мень­шинства России, обещая им независимость и отождествляя рус­ский народ с коммунистической идеологией и террором; верхов­ное командование вермахта выступало за создание «союзных» рус­ских воинских частей (что привело к формированию власовских дивизий и казачьих соединений) и поэтому было против афиши­рования планов будущего расчленения России и т.д.²

Данное утверждение нуждается в серьезном уточнении. Су­ществовала целая группа факторов, определявших позицию гер­манских ведомств в церковной политике на Востоке: пропаган­дистский, идеологический, внутригерманский, военный (ситуа­ция на Восточном фронте), международный, внутрироссийский (положение на оккупированных территориях) и советский (влия­ние религиозной политики руководства СССР). Каждый из ука­занных факторов по-разному воздействовал на различные ведомства, заставляя их с течением времени в большей или меньшей степени корректировать свою позицию. Наибольшие изменения в ходе войны претерпела в этом плане деятельность РМО, кото­рое со временем пошло на некоторые уступки Православной Цер­кви.

Существовало несколько германских государственных орга­низаций, занимавшихся делами Русской Церкви. По степени же­сткости их позиций они распределялись следующим образом: са­мую мягкую занимало Рейхсминистерство церковных дел (РКМ), далее следовало Верховное командование армии (ОКХ) и воен­ная администрация в России, затем РМО, значительно большей жесткостью отличалось РСХА и уже открыто враждебной была позиция партийного руководства в лице самого А. Гитлера и ру­ководителя Партийной канцелярии М. Бормана.

Необходимо более подробно охарактеризовать каждое из этих ведомств. Рейхсминистерство церковных дел и в 1941—1945 гг. от­части пыталось продолжать по традиции прежнее довоенное бла­гожелательное отношение к РПЗЦ, но его практически полнос­тью отстранили от всяких дел на оккупированной территории СССР. Министерство лишь получало скудную информацию и в отдельных случаях высказывало свое мнение. Ни о какой откры­той лояльности к русскому православию теперь и речи быть не могло.

Церковными делами в прифронтовой полосе (на практике по­чти на всех занятых русских и отчасти украинских территориях) занималась военная администрация в лице командующих тыло­выми областями групп армий «Север», «Центр» и «Юг». После­дняя в июле 1942 г. была поделена на «А» и «В», которую в февра­ле 1943 г. переименовали в «Дон», а затем снова в «Юг». Непос­редственно же к решению религиозных проблем были причастны руководящие отделы и отделы пропаганды при командующих, а на местах полевые и постоянные коменданты. Кроме того, суще­ствовали территориальные командующие в областях, управляе­мых гражданской администрацией, которые, правда, имели го­раздо меньшее значение: командующие вермахтом в «Остланде» (с 25 июля 1941 г.), на Украине (с 1 сентября 1941 г.) и в Белорус­сии (с 18 апреля 1943 г.) В своей зоне управления военная адми­нистрация старалась не провоцировать лишних конфликтов с гражданским населением, усиливавших антигерманские настро­ения и различные формы сопротивления. Поэтому и деятельнос­ти православного духовенства открыто не препятствовали. Неслу­чайно единственная разрешенная на оккупированной территории СССР Духовная миссия Русской Церкви — Псковская — суще­ствовала в тыловой области группы армии «Север».

Идеолог Национал-социалистической германской рабочей партии (НСДАП) Альфред Розенберг, непосредственно занимав­шийся в ней церковными вопросами и враждебно настроенный к христианству (особенно к католицизму)³, в первые годы Второй мировой войны был руководителем внешнеполитической служ­бы НСДАП. Он происходил из прибалтийских немцев, в 1910-е гг. учился в Москве и служил в русской армии. 31 марта 1941 г., го­товясь к войне с СССР, Гитлер назначил его руководителем но­вой «Политической службы Востока», переименованной 20 апреля 1941 г. в «Центральный отдел разработки восточных вопросов». С опубликованием указа фюрера об управлении занятыми восточ­ными территориями от 17 июля 1941 г. была определена передача управления этих земель, как только они окажутся «умиротворе­ны», от военной к гражданской администрации и рейхсляйтер Розенберг назначен рейхсминистром новых территорий.

Аппарат созданного РМО состоял из 4 главных отделов, из ко­торых наибольшее значение имел политический. Он должен был разрабатывать общую направляющую политическую линию ми­нистерства. Правда, на практике его компетентность была силь­но ограничена вмешательством других органов власти рейха и стремлением к независимости назначенных вскоре рейхскомис­саров, которые часто не обращали внимания на указы РМО. Имен­но в главный отдел политики, возглавляемый Г. Лейббрандтом, и входил отдел культурной политики, в свою очередь состоявший из 8 групп, в том числе группы религиозной политики. В 1941 — 1945 гг. ее бессменно возглавлял Карл Розенфельдер, лично за­нимавшийся составлением большинства циркулярных докумен­тов относительно Русской Церкви. Приказом от 10 августа 1943 г. главный отдел политики был преобразован в руководящий штаб политики, а его начальником назначен руководитель главной службы СС Бергер. Но в составе этого подразделения сохранилась руководящая группа вопросов культуры, в которую по-прежнему входила группа религиозной политики.

Управляемая РМО территория была поделена на рейхскомис­сариаты, те в свою очередь на генерал-бецирки (округа), а после­дние на крейсгебиты (районы). Указом от 17 апреля 1941 г. из со­ветских прибалтийских республик, а также новообразованной Бе­лоруссии был создан рейхскомиссариат «Остланд» (РКО) во главе с Хинрихом Лозе (ранее гауляйтером земли Шлезвиг-Гольштейн).

20 августа 1941 г. приказом Г итлера из части территории Украин­ской ССР был образован рейхскомиссариат «Украина» (РКУ), а 1 сентября его руководителем назначили гауляйтера Восточной Пруссии Эриха Коха. «Остланд» состоял из 4 генерал-бецирков. РКУ же в 1941 г. — также из 4, а в 1942 г. оказался расширен до 6. Ими управляли генерал-комиссары, получившие на практике, как и рейхскомиссары, значительную самостоятельность. Поэтому религиозная политика в различных рейхскомиссариатах и даже генерал-бецирках при общей единой линии порой заметно отли­чалась. В целом в «Остланде» она была менее жесткой, чем на Украине.

Следует отметить, что практически сразу после создания граж­данского управления на оккупированной части СССР начала про­водиться политика различных ограничений сферы его компетен­тности. Так, уже приказом Гитлера о полицейской безопасности новых занятых восточных территорий от 17 июля 1941 г., рейхс­фюреру СС и шефу германской полиции Генриху Гиммлеру было поручено ведение ими в своей сфере. Таким образом, РСХА и вхо­дивший в группу IVB службы IV «церковный» реферат IV ВЗ рас­пространили область своей деятельности далеко на Восток. С 4 февраля 1944 г. после реорганизации гестапо религиозными делами в РСХА занимался фахреферат IV А4, входивший в груп­пу IVA службы IV. Возглавлял эту работу штурмбаннфюрер СС Нейгауз.

В оперативном отношении РСХА подчинялись командующие полиции безопасности и СД «Остланда» и «Украины». Формаль­но они входили в штабы рейхскомиссаров, а подведомственные им органы полиции в подразделения генерал- и гебитскомиссаров, рднако органы гражданской администрации не имели права возражения генеральным распоряжениям РСХА. Если предста­вители этого ведомства и делали при своей фактической враждеб­ности очень редкие и малозначительные уступки в пользу Русской Церкви, то только в случае крайней необходимости, под давлени­ем международного, пропагандистского или военного факторов. Именно в РСХА созревали планы ликвидации православия not- ле окончания войны.

Особая нетерпимость по отношению к Церкви была характер­на для высшего руководства НСДАП. А важнейшие директивы от­носительно религиозной политики на Востоке, хотя и готовились представителями различных органов власти, исходили в конеч­ном счете именно от него и, в частности, лично от А. Гитлера. Кроме того, и руководитель Партийной канцелярии Мартин Бор­ман постоянно стремился самым активным образом участвовать в подготовке и принятии этих директив. Из сотрудников его ве­домства делами Церквей, в том числе Русской, непосредственно занимался берейхсляйтер Шмидт-Рёмер.

Первые циркуляры относительно религиозной политики на Востоке появились еще за месяц — полтора до начала войны с СССР. В процессе непосредственной подготовки к ней некото­рые германские ведомства попытались наметить свой подход к этой немаловажной проблеме. И уже в это время ярко проявились отмеченные выше особенности их позиций. Так, в приложении к указу шефа Верховного командования вермахта (ОКВ) Кейтеля от 19 мая 1941 г. «Образ действия германских воинских частей в Советском Союзе» ничего не говорилось о каких-либо стеснени­ях и ограничениях церковной жизни: «Большая часть русского населения, особенно обнищавшее от большевистской системы сельское население, внутренне отрицательно относится к боль­шевизму. В небольшевистских русских людях национальное со­знание связано с глубоким религиозным чувством. Радость и бла­годарность за освобождение от большевизма часто будет находить выражение в церковной форме. Не следует препятствовать или мешать благодарственным богослужениям или процессиям»⁴.

1.  ВД R58/218. В1. 2, 31, 32.
2.  Поспеловский Д.В.</em> Русская Православная Церковь в XX веке. С. 204; <em>Fireside Н</em><em>.</em> Opt. cit. P. 76-80.
3.  См.: Baumgaertner R. Weltanschauungs Kampf im Dritten Reich. Die Auseinandersetzung der Kirchen mit Alfred Rosenberg. Mainz, 1977.
4.  Miiller [Hrsg] N. Deutsche Besatzungspolitik in der UdSSR 1941 — 1944. Dokumente. Koln, 1980. S. 53.

Страницы: 1 2 3 4 5 6