Шкаровский М В

Глава I. Политика Германских ведомств в отношении Русской Православной Церкви перед началом Великой Отечественной войны

1. Антихристианская сущность нацистского режима

В церковной политике двух крупнейших тоталитарных режи­мов XX века — советского и нацистского — имелось много обще­го, но существовали и серьезные различия.

Хорошо известны го­нения на Церковь и антирелигиозная политика в СССР в 1920— 1930-е гг., в результате которой из 50 тыс. православных храмов к 1941    г. остались действующими лишь около 350 (не учитывая при­соединенных в 1939 г. территорий). Гораздо меньше информации о том, что создание социалистического общества в Советской России первоначально имело некий псевдорелигиозный характер. К политической деятельности приобщились социальные слои с глубоко архаичным сознанием, которые воспринимали новую революционную идеологию лишь в квазирелигиозной и догмати­ческой форме. Эти слои усваивали марксизм-ленинизм как «тео­логическое» учение, причем его примитивизация и неизбежная «теологизация» шли как официально, так и стихийно, на уровне «массового сознания».

В 1920-е гг. немалое распространение получила советская имитация религиозных обрядов — всевозможные «Красные Пас­хи», крестины, октябрины и т.п. В феврале 1923 г. была даже со­здана специальная Центральная комиссия по проведению «Комсомольской Пасхи» при Политпросвете ЦК РКСМ. Существова­ли и зачаточные элементы «богостроительства»: как, например, публикация текстов «молитв» Марксу. На государственном уров­не поддерживалось создание раскольничьих групп православно­го духовенства реформаторского толка, внедрявших всевозмож­ные новшества. Впрочем, как и в нацистской Германии к движе­нию «немецких христиан», к этим группам относились лишь как к временным попутчикам, подлежащим последующей ликвида­ции. Возникшие элементы «богостроительства» не получили одоб­рения высшего руководства советского государства и довольно быстро исчезли. Внедряемая ВКП(б) идеология осталась прежде всего политической, и псевдорелигиозные элементы в ней посте­пенно отмирали.

Некоторые временные изменения в этом плане произошли в 1960-х гг. в русле политики хрущевских гонений на Церковь и про­возглашенного построения коммунизма. В феврале 1962 г. на Все­союзной конференции по научно-атеистической пропаганде во­сторжествовало мнение, что религиозные обычаи и традиции сле­дует вытеснять новыми праздниками и ритуалами. 25 августа 1962 г. соответствующее решение приняло и Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Фактически это означало возрождение среди советских атеистов замаскированных идей богостроительства 1920-х гг. В пе­чати начали появляться предложения о введении псевдорелигиозных ритуалов, которые бы при помощи определенных симво­лов устанавливали мистическую связь людей с обещанным ком­мунистическим обществом будущего. Заявлялось, что будут построены специальные храмы с символическими украшениями, прославляющими коммунизм как высшее достижение человечес­кого ума и т.д. Еще с конца 1950-х гг. вводились торжественные ритуалы бракосочетания, регистрации рождения ребенка, вруче­ния паспортов подросткам, «гражданские панихиды». Однако они не получили распространения по всей стране и вскоре утратили всякий оттенок «советского богостроительства», которое после смещения Хрущева практически полностью исчезло.
Последние годы в западноевропейской историографии стала популярной концепция «политической религии» — существовав­шей в нацистской Германии, СССР и некоторых других странах, характерными признаками которой является наличие однопартий­ной системы, вождя, насильственного насаждения одной идеоло­гии и т.п. Согласно этой концепции, утвердившиеся в указанных государствах режимы имели лишь некие псевдорелигиозные фор­мы, оставаясь при этом явлением политическим. Действительно, в СССР и ряде других стран так и было, но в нацистской Германии дело обстояло иначе*.

Руководителей Третьего рейха очень привлекал опыт антицерковных гонений в СССР. В директивах Гейдриха, Олендорфа и других видных нацистских чиновников летом — осенью 1941 г. со­держались указания тщательно сберегать и вывозить в Германию для изучения материалы антирелигиозных музеев и документы Союза воинствующих безбожников. Однако все это было нужно лишь в качестве подсобного материала для первого этапа наступ­ления на Церковь. В Третьем рейхе планировали пойти и уже по­шли значительно дальше, приступив к созданию своего религи­озного учения.

С самого момента своего возникновения национал-социализм не был чисто политическим движением. Значительная часть его создателей и руководителей воспринимали нацизм как новое ми­ровоззрение и в конечном итоге основу для новой веры, которая расчистит себе путь пропагандой и насилием и придет на смену всем религиям мира. Уже в год основания (1920) Национал-соци­алистической германской рабочей партии (НСДАП) в ее програм­ме было заявлено, что она «представляет точку зрения позитив­ного христианства»¹. Так впервые прозвучало одно из возможных названий нового религиозного учения, постепенно — вплоть до 1945 г. — создаваемого нацистами и ставшего существенной со­ставной частью их идеологии.

В этом плане среди работ нацистских лидеров, написанных до их прихода к власти, выделяется вышедшая в 1930 г. книга идеолога НСДАП и главного редактора центрального печатного органа партии — газеты «Фёлкишер беобахтер» Альфреда Розенберга «Миф XX века». На ее примере хорошо видно, что Розен­берг стремился создать не просто еще одну теорию обществен­ного развития, а совершенно новую религию, фактически не имевшую ничего общего с христианством. В ее основе лежали учения о крови и расе и откровенный разрыв с нравственными принципами христианства, говорившими о равенстве всех на­родов и рас земного шара. Розенберг писал о полном разделе­нии Нового и Ветхого Завета, который отвергался как религиоз­ная книга. Апостол Павел объявлялся «фальсификатором Евангелия», а существующие Церкви назывались «порождением иудейско-сирийских стремлений апостолов». Вместе с ветхоза­ветными корнями христианства упразднялась и вся новозавет­ная догматика, «магия» таинств и иерархия, Иисус Христос рас­сматривался как один из духовных вождей, наряду с предшество­вавшими ему в других религиях. Согласно Розенбергу, «религия Иисуса» должна быть исправлена и освобождена от проповеди смирения и любви к ближнему: «Идея национальной чести яв­ляется для нас началом и концом всего нашего мышления и дей­ствия. Она не терпит наряду с собой равноценного центра, ка­кого бы то ни было рода». Понятие расы и крови ставилось над духовностью и объявлялось высшей ценностью: «Теперь пробуж­дается новая вера: миф крови, вера вместе с кровью вообще за­щищает и божественное существо человека. Вера, воплощенная в яснейшее знание, что северная кровь представляет собой то таинство, которое заменило и преодолело древние таинства». Лишь какими-то внешними элементами христианства, освобож­денного от всей своей догматики, тайнодействия и иерархии, Розенберг соглашался наделить «немецкую церковь» нового типа, создание которой соответствовало стремлению северной расовой души обрести «германскую религию будущего»².
Одним из первых глубокий анализ взглядов Розенберга и иде­ологии нацизма в целом сделал известный православный бого­слов протоиерей Сергий Булгаков. В декабре 1941 — феврале 1942    гг. в оккупированном Париже он бесстрашно написал объем­ную работу «Расизм и христианство», в которой прямо и резко говорил о языческом характере новой религии: «Вместо Распято­го и Его искупительной крови провозглашен также культ крови, но уже расовой, и знамением его является нехристианская свас­тика... Этот бог крови и эта религия являются нехристианскими... Это есть не столько гонение... сколько соперничающее антихри­стианство, “лжецерковь” (получающая кличку “немецкой наци­ональной церкви”)». Сравнивая нацизм с другими проявлениями антихристианства — «воинствующим безбожием французских материалистов», взглядами Ницше, «ненавистью к святыне мар­ксистов» и «варварскими гонениями большевиков», Булгаков при­шел к выводу, что в Германии 1920— 1930-х гг. возникла наиболее острая, злая и опасная форма: «Здесь приходится сказать, что гит­леризм, как религиозное явление, есть еще более отрицательное, чем даже воинствующий атеизм большевизма, он более глубоко отравляет душу народную, чем большевизм; поскольку последний есть удушающее насилие, первый есть своеобразное явление ду­ховной жизни, некоторое зачатие духовное, однако не в христи­анстве, но в язычестве»^3.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10