Настоящая статья содержит факты и анализ политического положение паствы РПЦЗ в Маньджоу-го. К сожалению не удалось установить личность автора и найти сведения о редком журнале, откуда заимствован материал.
На Дальнем Востоке, в занятой японскими войсками Манчжурии, в течении пяти лет производится весьма интересный с военной точки зрения, и весьма печальный для русской эмиграции, опыт создания иностранным государством русского фашизма, как подсобного средства в войне против России. Этот опыт тем более интересен, что Япония, производящая его, не стесняется ни в каких средствах, не будучи связана в своих действиях ни участием в Лиге Наций, ни контролем общественного мирового-мнения, ни, наконец, контролем собственного общественного мнения. Находясь с 1932 года фактически в войне с Китаем, заняв вооруженной рукой Манчжурию и сосредоточив управление занятых ею областей на Азиатском континенте в руках Квантунгского военного командования, в своих действиях совершенно самостоятельного, она отнеслась к созданию русского фашизма весьма серьезно и включила его в общую сеть военных мероприятий против России. Вообще Манчжурия превращается по тщтельно выработанному плану в тот грозный плацдарм, с которого должно начаться движение японских войск против России. Новое государство Манжу-Ти-Го строится, если так можно выразиться, на стратегических основаниях. И в этом отношении оно представляет один из интереснейших опытов современности. В плане его создания была предвидена и необходимость формирования русских кадров, которые помогали бы японскому командованию в покорении Манчжурии, а при успешном проникновении японских войск на русскую территорию и в организации населения занятых японцами российских областей.В данном случае, японское военное командование руководствовалось тем опытом, который оно проделало раньше в Корее, в Южной Манчжурии и в Китае, т. -е. созданием японофильских течений среди завоевываемого населения.Русское население в Манчжурии совершенно чуждо японцам в расовом, религиозном и культурном отношнеии, в своем целом оно враждебно относится к японским планам и к открытому японскому руссофобству. Вместе с тем именно его помощь особенно драгоценна, так как, в силу вышеуказанных различий, японцам было бы весьма трудно создавать на русских территориях японофильские течения, в чем военное японское командование убедилось во время японской оккупации русского Дальнего Востока, длившейся с 1919 по 1922 год, и русской половины Сахалина по 1925 год. Таким образом, на основании опыта прошлого, перед японским командованием встала, казалось бы, нелегкая задача подготовки необходимых ему русских кадров до начала военных действий и воспитания этих кадров в соответствующем направлении.
Японское командование эту задачу разрешает созданием «всероссийской фашистской партии», с одной стороны, и подчинением всего русского манчжурского населения, так называемому, «Бюро по делам российских эмигрантов в Манжу-Ти-Го», с другой. Эти два учерждения, работающие совместно с японскими властями, выполняют задачу воспитания необходимых японскому командованию русских кадров и в силу этого являются ценными сотрудниками Квантунгского военного командования японской армии.
Учитывая обще-политическую обстановку и возможную военную коалицию с некоторыми европейскими государствами в войне против России, в первую очередь с Германией, японское командование способствует распространению подготовки этих кадров в Европе и во всех местах рассеяния, русской эмиграции. Пример японского командования находит весьма созвучный отклик в Германии и в иных странах, входящих в орбиту ее влияния, где в свою очередь начинается подготовка русской эмиграции, в соответствии с местными условиями, но, в конечном счете, по манчжурскому образцу.
Само собой разумеется, что фашизация русского населения в Манчжурии проводится насильственными средствами, причиняя огромную сумму моральных страданий большинству русского’ населения и сопровождаясь материальными и физическими преследованиями всех несогласных.
Внимательное изучение, исключительно по официальным источникам: распоряжениям и приказам «Бюро по делам российских эмигрантов в Манжу-Ти-Го», по отчетам и статьям его официальной прессы, т. -е. дальневосточной фашистской, а также и по официозной японской прессе на русском языке: «Харбинское время» и т. п., дает ясный отчет о формировании своеобразного русского фашистского строя без российской территории, в целях его перенесения в соответствующий момент, т. -е. в случае войны, в захваченные Японией и ее союзниками российские области.
Но необходимо тут же указать, что, в предвидении подобной возможности, этот строй имеет свою, манчжурскую, территорию, где он играет весьма значительную подсобную роль при японском военном командовании, ибо, в виду враждебности огромного большинства манчжурского населения японской оккупации, японское Квантунгское военное командование использовывает создаваемые им русские фашистские кадры для обслуживания своих военных и административных интересов в самой Манчжурии. Оно находит в них людей, преданных ему, знающих прекрасно местные условия, нравы, обычаи, язык. При помощи этих кадров оно заставляет все русское население, представляющее по сравнению с местным населением огромную культурную силу, служить японским интересам в оккупированной стране, жестоко карая несогласных. Таким образом это русское население, уже до начала военных действий против России, является при помощи принуждения и под руководством «Бюро по делам российских эмигрантов» и фашистской партии драгоценным средством в руках Квантунгского военного командования. Из него формируются не только охранные отряды, вооруженной рукой борящиеся против манчжур и монголов и несущие контр-разведочную службу на границах, но и кадры железнодорожных служащих, офицеров, инженеров, строителей и т. п., обслуживающих японские нужды в покоренной стране. Фактически население Манчжурии, в свое время давшее приют русским и русской эмиграции, поставлено лицом к лицу перед двумя противниками: японцами и местными русскими, в огромном большинстве случаев насильственно превращенными в помощников японских завоевателей. В дальневосточных газетных сообщениях все время мелькают фамилии русских «охранников» и наименования особых русских «охранных отрядов», принимающих участие в вооруженных столкновениях на стороне японцев, как в самой Манчжурии, так и на границах Монголии и России. Эта подсобная роль, навязанная русским в Манчжурии, дает достаточно ощутительные результаты, в силу чего японское военное командование при содействии «Бюро по делам российских эмигрантов» и фашистской партии стремится к увеличению в Манчжурии числа русских эмигрантов, согласных на вышеуказанную роль, и способствует вербовке таких эмигрантов во всех местах русского рассеяния для отправки их на Дальний Восток.
В случае открытия военных действий против России и мобилизации по законам манчжурского государства (т. -е. японцами) русского населения в Манчжурии, кадры, подготовленные фашистской партией и «Бюро по делам российских эмигрантов», займут командные и административные посты.
По мере распространения японской оккупации в Северном Китае эта система японской обработки русских людей распространяется и на занятые японцами китайские области. В этих целях фашистская партия (а через нее и «Бюро») имеет свои ячейки во всех значительных китайских центрах, где находится русская эмиграция, пользуясь всесторонней материальной и дипломатической помощью Японии. В последнее время эти представительства учреждаются в Европе и других частях света. В Японии она ведет работу среди российской эмиграции, опираясь на полное содействие японских властей. Но самым ярким выразителем всей системы является манчжурский опыт, почему и необходимо его внимательное изучение.
Это изучение тем более необходимо, что оно вскрывает страшную картину тех насилия и произвола, в которые ввергнуто японским командованием и его эмигрантскими помощниками русское население Манчжурии. Оно вскрывает вопиющую картину систематического калечения разума и совести русских людей и особенно того невероятного воспитания русских детей и юношества, которое дается им в течении ряда лет в обстановке абсолютного подчинения всего российского населения вышеуказанному «Бюро российских эмигрантов в Манжу-Ти-Го» и его политическому выражению «Всероссийской фашисткой партии».
Рассчитанное на долгий ряд лет и проводимое всесторонне и планомерно, это воспитание стремится к созданию из русского молодого поколения в Манчжурии и в занятых японцами провинциях Северного
Китая особой искусственной породы русских, — по названию, — людей; породы, предназначенной быть военно-политическим средством в руках японского военного командования, как в целях освоения уже завоеванных китайских провинций, так и в целях завоевания и закрепления за Японией российских территорий в случае войны ее против России.
Во главе русской эмиграции на Дальнем Востоке, в качестве «верховного вождя» японское военное командование поставило атамана Семенова. Этот забайкальский казак, окончивший Оренбургское казачье училище (полумонгол, или выдающий себя за такового, по происхождению) во время гражданской войны, будучи в чине есаула, поднял восстание в районе Забайкальской железной дороги. Банды есаула Семенова причинили не мало вреда, главным образом, анти-большевистским войскам всех формаций в период гражданской войны 1918—1920 г.г. Семенов, под вывеской антибольшевизма, занимался открытым грабежом всех грузов, проходивших в занятом им районе, и ввел систему самого дикого насилия, грабежа и бессудных казней на занимавшихся им территориях. О злодеяниях Семенова существует обширная антибольшевистская литература. Тогда же он близко сошелся с японским оккупационным командованием и стал его верным союзником и помощником. Уйдя вместе с японскими войсками из Сибири, Семенов остался верен японцам и был ими выделен, как абсолютно верный агент, из среды всех остальных эмигрантских вождей японофильской ориентации. В последние годы, когда Япония начала вновь усиленно готовиться к войне против России и предприняла завоевание Манчжурии, Семенов был выдвинут японским Квантугским командованием на роль «Верховного вождя». Он живет в городе Дайрене (бывшем Дальнем) за городом, в парке, в «замечательной» вилле, на положении владетельного князя, куда приезжают к нему на доклад представители всевозможных эмигрантских организаций, подчиненных японскому командованию, и откуда он дает свои инструкции. Семенов является, вместе с тем, главным экспертом японского военного’ командования по русским делам. В распоряжение Семенова и его агентов японцами отпускаются средства, позволяющие им иметь обширную ежедневную и периодическую печать во всех значительных центрах Китая, издавать большое количество’ прокламаций, книг, военных и иных руководств, и содержать многочисленные организации.
Вместе с тем японцы в занятых ими областях Китая подчиняют Семенову русское население и русских эмигрантов этих областей и дают возможность его организациям жить, кроме того, выкачиванием средств из этого русского населения.
Главным центром деятельности атамана Семенова является Манчжурия, теперь целиком оккупированная японскими войсками. Подчинение ему русского населения Манчжурии производится двумя путями: политическим и административным. Политически это подчинение производится через «Всероссийскую фашистскую партию», а административно через ее административный орган, «Бюро по делам российских эмигрантов в Манджу-Ти-Го». Само собой разумеется, что и сам атаман Семенов, и фашистская партия, и «Бюро по делам российских эмигрантов» никакого самостоятельного значения не имеют и являются лишь выражением воли японского Квантунгского командования. В качестве такового, и только такового, они и подлежат изучению.