Не будем делать выводов о состоянии Элладской Церкви. Молчание означает не только согласие или несогласие, оно означает ещё и терпимость. Ведь три-четыре епископа, по характеру наиболее актив­ные и склонные к манифестациям — митрополиты Пирея, Елевферуполя, Флорины, а может, и кто-то ещё, равно как известные церковные журналы «Экклесиастикос агон», «Ортодоксос типос», «Сотир»,   «И трис иерархе» и другие, неоднократно офици­ально делали резкие выпады против дерзких пос­тупков патриарха. Почему из молчания Элладской Церкви мы не делаем выводов, что она согласна с ними и приветствует высказываемое в них неодоб­рение действий патриарха? Когда Элладская Цер­ковь предавала суду клириков — противников пат­риарха и американского архиепископа Иакова за их критику в адрес последних, хотя эти высказывания порой, от чрезмерной ревности, содержали личные оскорбления? Почему же молчание Элладской Церкви по отношению к патриарху толкуется некоторыми как согласие, тогда как молчание по отно­шению к его противникам трактуется как. несогла­сие! Какого рода эта логика?

Ты считаешь, что Афинский архиепископ Иеро­ним находится в тесном сотрудничестве с патриар­хом Афинагором. Дорогой отец Никодим, поверь, что я буду говорить совершенно беспристрастно и непредвзято, потому что у меня нет никаких особо близких связей с Его блаженством, Афинским архи­епископом, и я не занимаю при нём совершенно ни­какой — ни официальной, ни неофициальной — должности. Я не отрицаю, что архиепископ был благосклонен по отношению к моему недостоинству и думал о некотором моём повышении, от которого я почтительно отказался по причине моего слабогоздоровья, но, повторю, особенно близких взаимоот­ношений у нас никогда не было. Со времени его избрания и до сегодняшнего дня я встречался с ним не больше пяти или шести раз, в большинстве слу­чаев наши встречи длились менее часа. Если приба­вить к этому ещё пять-шесть писем по разным во­просам, которые периодически я посылал ему по собственной инициативе, то это и будут все мои свя­зи с его блаженством, Афинским архиепископом. Принимая сказанное во внимание, не следует счи­тать моё мнение зависимым от личных отношений.

Итак, Афинский архиепископ, дорогой отец Ни­кодим, несмотря на присущие ему чрезмерную вежливость и утончённые манеры (отсюда и его не в меру любезное отношение к патриарху, которое лучше бы он и не выражал), никогда не ставил лю­бовь превыше истины веры. Такое понятие, как догмат, ни разу не было им принижено. Даже если он и не был сверхконсервативным, но во всяком случае в догматических вопросах он проявлял сдержанность. В речи, произнесённой им на интро­низации, практически ничего не было сказано о на­ших связях с инославными исповеданиями, напро­тив, он ясно заявил о необходимости «крепкого стояния в православной вере и учении». В прош­лом году, получив от папы Пасхальное поздравле­ние, он весьма искусно ответил на него. Его ответ,  лишённый всякой   религиозной   окраски, богословского благоухания и вкуса (не то что экуменичес­кий бред патриарха!), не содержал ничего, кроме слов вежливости!²⁸

В другой раз, будучи спрошен первоверховным лидером христианства о праздновании Пасхи, он со­борным посланием ответил, что Элладская Церковь не может ни на дюйм отклониться от решений I Все­ленского собора. На проходившей два года назад встрече с патриархом, он остался непреклонен к не­которым предложениям последнего (например, та­ким, как признание совершаемого католиками Таин­ства Брака и т. д.). У меня есть основания считать, что если до сегодняшнего дня патриарх не совершил ещё более значительных нарушений, к которым стремился, то этому способствовал тот факт, что Афинский архиепископ не только не поощрял его в этом, но, наоборот, служил «тормозом».

Наконец, совсем недавно Афинский архиепископ публично высказал своё отношение к инославным, и надо сказать, что более сурово ещё не выражался ни один самый фанатичный старостильник! Ты читал официальное Рождественское послание Блаженней­шего, адресованное патриарху Афинагору? Если да, то, наверное, видел и эти строчки: «Бог призывает нас и всех своих чад не стремиться первенствовать во всём стаде Христовом или же другой какой влас­ти искать, но в христоподражательном смирении по­лагать себя за овец, заботясь о единстве всех призы­вающих имя Его, чтобы тем самым сокрушить глу­бинного змия, раздирающего нешвенный хитон и любящего Его истину похищати и путям прелес­ти и смерти непрестанно наставляти»²⁹.

Что ещё можно сказать, брат Никодим? Как ты сам видишь, человек молится о единстве, но не ко­леблется заявить, что он считает инославных удалён­ными диаволом от истины и шествующими путя­ми прелести и погибели! Так неужели же мыслящие и проповедующие таким образом — предатели? Ско­рее, утверждающие это должны подумать, не посту- пают ли они несправедливо по отношению к людям (не только к архиепископу, но и к остальным епис­копам Церкви), столь страшно, грубо и безжалостно нанося удары по самому священному — потому что нет ничего священней православной веры, — и не шествуют ли сами по пути погибели, по которому идут не только еретики, но и «несправедливые». Пат­риарх Афинагор, Американский архиепископ Иаков и ещё некоторые другие показали себя космополита­ми и последователями самого отвратительного синкретизма³⁰, людьми, не имеющими абсолютно ни­какой внутренней глубокой связи с чистым и непо­рочным Православием. А другие? У тебя есть дока­зательства против них? Тогда почему же мы, вернее, не вы и не я, а некоторые деятели, с такой лёгкостью используем по отношению к ним слово «предатель»?

Брат Никодим, я повторяю: «Станем добре, ста­нем со страхом. Вонмем, исповедание святой нашей веры во смирении приносити». Господь да направ­ляет во всём и ведёт всё ваше священное братство, у которого я прошу святых молитв.

С великой любовью о Христе Иисусе, Искупителе и Спасителе всех нас.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9