Еп. Іустинъ (Полянскій)

Христосъ воскресе изъ мертвыхъ,
смертію смерть поправь
во гробѣхъ животъ даровавъ!

Христосъ воскресе!

Но какъ же смерть попрана смертію Христовою, когда и доселѣ все умираютъ? Какой животъ дарованъ сущимъ во гробѣхъ, когда все продолжаютъ оставаться во гробехъ? Подобныя мысли легко могутъ приходить на умъ и помрачать свѣтлость настоящихъ дней: потому не безполезно разсѣять мглу ciю лучами отъ свѣтоноснаго гроба Христова.

Что смерть дѣйствительно попрана смертію Хри­стовою, это видно уже изъ самаго воскресенія Хри­стова. Какъ бы Онъ могъ воскреснуть, если бы не попралъ смерть? Что смерть попрана не для одно­го Его, а для всего рода человѣческаго, это видно изъ множества опытовъ воскресенія мертвыхъ и нетлѣнія тѣлесъ многихъ угодниковъ Божіихъ,— что служитъ вѣрнымъ залогомъ того, что влады­чество смерти обезсилено и царство тлѣнія при­ближается къ концу.

Но почему же люди продолжаютъ умирать и по воскресеніи Христовомъ, какъ умирали до воскресенія? Потому, что полное торжество надъ смертію должно совершиться не среди бытія мipa, когда явился на землѣ, умеръ и воскресъ Спаситель нашъ, а въ концѣ и по исполненш всѣхъ временъ, ибо полному торжеству прилично быть только по совершенномъ окончаніи брани. Но развѣ она не окончена? Въ лицѣ Сына Божія окончена, но не окончена въ сынахъ человѣческихъ: много есть еще невѣрующихъ во Христа, воскресшаго изъ мертвыхъ,—Mногіе еще и христіане живутъ не совсѣмъ по-христіански. Дать безсмертіе однимъ вѣрующимъ и истиннымъ христіанамъ — значитъ произвести неестественную двойственность и безпорядокъ; а дать безсмерие всѣмъ — значитъ обезсмертить невѣpie и порокъ... Самое тѣело наше, зараженное ядомъ грѣха, невозможно безъ смерти сдѣлать безсмертнымъ. Чтобы оно было безсмертнымъ, для этого нужно уничтожить въ немъ ядъ греѣховный. А какъ его уничтожить? Для этого нужно перетворить его: а если перетворить тѣло, то нужно перетворить и всю окружающую насъ природу; ина­че намъ нельзя будетъ жить въ ней, при новыхъусловіяхъ нашего тѣла. Но мipy даны законы для его полнаго развитія; а для его развитія требуется время. И придетъ время, когда міръ вполнѣ разовьется и измѣ­нится; тогда и тѣла наши воскреснуть безсмертными, чтобы жить вѣчно въ мipѣ изменѣнномъ и приспособленномъ къ нашему безсмертному существованнію. Но все это—въ будущемъ. А пока все это будетъ,— мы умираемъ; и тѣла наши, въ самой смерти на­шей, дѣйствительно, перетворяются въ безсмертіе, только не на землѣ, где всякая жизнь идетъ къ смерти, а въ землѣ, гдѣ, вмѣстѣ съ тѣломъ, истлеѣваетъ самый корень грѣха, и остается одна только чистая сущность нашего тѣла, способная вполнѣ одухотвориться безсмертіемъ. Такимъ-то образомъ смерть попирается смертію и сущимъ во гробахъ дается жизнь. Безсмертіе намъ дано; но нужно вре­мя, чтобы намъ постепенно подойти къ нему.

Итакъ, смерть не уничтожена тотчасъ по воскре­сеніи Господа, а оставлена до конца мipa, какъ средство къ окончательному очищенію чувственной природы нашей отъ грѣха, чрезъ разрѣшеніе ея на составныя части, для очищенія ея и постепеннаго приготовленія къ безсмертію. Аминь.

Источникъ: Сочиненія Іустина, епископа Рязанскаго и Зарайскаго.
Томъ X. Святая Четыредесятница и Святая Пятидесятница. (Поученія). М.1895 г